Пока в заснеженной Москве умирал генсек Брежнев, капитан-лейтенант Мазур с командой "морских дьяволов" выполнял задание Родины у далеких берегов Юго-Восточной Азии. Спускаемая капсула секретного отечественного спутника с бесценными снимками, вместо того, чтобы приводниться в заданном квадрате у берегов северного Сахалина, пошла по непредсказуемой траектории и ухнула в теплое экзотическое море. Между делом Мазур успевает поохотиться на комодских варанов и даже стать наследным принцем туземного племени.

Ноябрь 1982 года. Секретный отечественный спутник зафиксировал на пленку китайские ядерные полигоны, но произошел сбой, и спускаемая капсула пошла по непредсказуемой траектории. Вместо окрестностей Сахалина она бухнулась в теплое экзотическое море в юго-восточной Азии. Поставленная на уши разведка очень быстро установила – небесный подарочек прикарманили орелики полулегендарной королевы пиратов мадам Фанг. На охоту вышли все – русские хотят вернуть капсулу, конкуренты хотят нахаляву заиметь секретные снимки, а китайцы просто уничтожить. Группа морских дьяволов под командованием Морского змея отправляется в Азию, чтобы любой ценой найти пленку. Отправляется туда, где прав тот, у кого автомат многозаряднее.

Сидевший рядом с Мазуром Лошарик выругался — восхищенно, длинно, затейливо.
— Удивительно точное определение, — сказал Мазур, ухмыляясь.
Лодка была громадна и грандиозна. Сторожевики рядом с ней смотрелись как-то неубедительно, а над головами по-прежнему ревела тройка истребителей. Ситуация повторилась с точностью до наоборот — то самое кулачное право, каковое попытались было провести в жизнь преследователи, обернулось против них самих. Любой мало-мальски соображающий человек — а таких на сторожевиках, надо полагать, хватало — должен был вмиг сообразить: ну да, дипломаты, потом отпишутся, не впервой… У поручней рубки появились люди. Колючими вспышками замигал ратьер. «Внимание всем! Советский Военно-морской флот проводит в данном квадрате учебные стрельбы! Незаинтересованным сторонам просьба немедленно покинуть район. К норду от меня опасность! К зюйду от меня опасность! К весту от меня опасность! К осту от меня опасность! Немедленно покинуть район!» Мазур с трудом подавил совершенно детское желание высунуть язык в сторону преследователей: что, съели, мать вашу? Невыразимо приятно было сейчас ощущать себя полноправной частичкой гигантской военной машины, распространившей влияние на добрую половину земного шара. Приятно, и все тут, хоть тресни!

…Они так и не получили Героев, конечно. Оказалось, не за что — и это, пожалуй что, было справедливо. Впрочем, всем все-таки навесили «За боевые заслуги», и живым, и посмертно, и благосклонность начальства простерлась до того, что Мазура особенно и не мучили особисты скрупулезным исследованием его одиссеи. Обошлось подробнейшим рапортом и парой часов задушевной беседы — считайте, отделался легко…
Да и очки остались на память — шикарные солнцезащитные очки в тяжелой никелированной оправе, с дымчатыми стеклами, настоящая фирма, не какой-то там Гонконг. Щеголять в них было одно удовольствие, вот только надоедали знакомые время от времени — где купил да где купил…
Какое-то время он еще вспоминал свой островок — райское место, где мужчины дни напролет лежат в тенечке, покуривая, болтая и наворачивая фрукты, пока смиренные женщины безропотно исполняют не только все домашние работы, но и любые мужские прихоти, какие только взбредут в голову господину и повелителю. Однако очень быстро эти воспоминания стали не то чтобы тускнеть — становиться чем-то зыбко-нереальным, наподобие сна. Сырой питерской зимой как-то не особенно уже и верилось, что все это произошло однажды в реальности, что его соседи-односельчане по-прежнему валяются в прохладной тени пальм, лениво глядя на море, что существует еще в голубой дали этот остров, что по песчаному берегу грациозной походкой идет очаровательная Лейла, о которой, понятное дело, так никогда и не узнала законная супруга.
Он понимал, что никогда больше не увидит этого острова. И всякий раз было жаль…