При попытке входа в гиперпространство, космический корабль «Лебедь» потерпел крушение Связь с ЦУПом и кораблями сопровождения оборвалась, запасы энергии иссякли, приборы сигнализировали о реальных, но неизвестных испытателям опасностях.

За всю историю кораблей Дальнего прыжка ничего подобного не случалось. Назад, в обычное пространство экипаж выйти не смог.

Командир корабля Панарин не знал, где они, но «Лебедь» должен вернуться домой…

Александр Бушков:

Когда меня наконец уговорили все вошедшее в эту книгу издать, я вытащил рукопись «Нелетной погоды», лет пятнадцать пылившуюся в дальнем углу — машинопись выцвела, края лохмами, — бегло пробежал и вдруг с нешуточным удивлением обнаружил, что мне за этот роман совершенно не стыдно. А, собственно, почему я полагал, что мне за него должно быть стыдно? Он все же, смею думать, нисколечко не наивный и не устаревший. Он просто-напросто пронизан солнечным оптимизмом Полдня XXII века, тем самым, которым мое поколение заразили Стругацкие. Сами они в пору, когда «Нелетная погода» писалась, уже, зябко подняв воротники, вышли из своего Полдня в другие, более ненастные миры, где серые тучи на небе появляются гораздо чаще, чем безмятежное солнышко. Но мы-то, мы были гораздо моложе, а потому еще оставались в Полдне. Мы были молоды и оттого считали, что Полдень не кончается.

Вот и получился ничуть не грустный, без единой тучки на небе, оптимистический роман о людях, которые не опускают рук, когда им нелегко, потому что живут они, не забывайте, в Полдне. Сейчас даже удивительно, что роман вышел таким легким, опереточным в хорошем смысле, если вспомнить, что писался он, когда автору было невероятно тяжело и тоскливо — ну, чисто личные причины. Но вот поди ж ты! Двадцать лет спустя я не отыскал в «Нелетной погоде» и тени тогдашнего тяжелого времени. Ни следа. Странно даже.

И то, что роман остался неизданным, тоже странно — какая-то череда необъяснимых случайностей.

Хотя, быть может, дело еще и в том, что однажды появилось вдруг твердое убеждение, что второй его части уже никогда не будет. Я ее прекрасно видел в уме, она вполне сложилась, я прекрасно знал, что там произойдет и чем все кончится. Но что-то изменилось. Скорее всего, к той поре и для меня самого тоже кончился Полдень, и я тоже из него вышел вслед за мэтрами, другой дорогой, но под то же самое неприветливое небо, большей частью низкое и серое. И оптимизма вроде бы меньше не стало, и написанная после «Погоды» «Провинциальная хроника начала осени» заканчивается ничуть не уныло и не безнадежно — наоборот, сильные и смелые герои, с веселой яростью сверкая мечами, бросаются в бой, где их определенно ждет победа… И сражаются они как раз под ясным солнечным небом…

Все так, но это уже какой-то другой Полдень. С маленькой буквы. Просто полдень. А тот, что с большой, уже никогда не вернется. И я не буду врать, что мне его не жаль. Еще как жаль. Из-за того, что он кончился для меня лично, не менее десятка повестей так и легли недописанными, хотя до финала в иных оставалось совсем немного. Но что поделать, если вещи эти могли быть завершены только посреди Полдня…

Привет из минувшего Полдня

Последний роман Бушкова в жанре "сайенс фикшн" (да и то с большой долей боевика) вышел несколько лет назад, а предпоследние написаны еще в 80-е. И вот новая книга любимого автора в любимом жанре.
Начинаем читать. Что за странность? Какие-то космонавты, ЦУПы, пульты с мигающими лампочками, уличные видеофоны, Глобовидение и мировой информаторий, в который следует обращаться с запросами. Притом вокруг явный коммунизм с энтузиастами научного поиска и их производственными проблемами. Похоже, перед нами виртуозная и лишенная иронии пародия на советскую фантастику.
Потом нетерпеливо перелистываем страницы, заглядываем в конец и видим год написания - 1983. Читаем послесловие автора. "То, что роман остался неизданным, странно - какая-то череда необъяснимых случайностей". "Бегло пробежал пылившуюся в дальнем углу машинопись, выцветшую, края лохмами, - и с удивлением обнаружил, что мне за этот роман совершенно не стыдно". Получается, что изрядного объема роман создан 27-летним автором за 3 года до первой опубликованной книги, в которой были лишь небольшие повести и рассказы. Да и вообще, на излете социализма Бушков был вполне публикуем, но ни одной вещи крупнее пары авторских листов не издал. Может, там антисоветчина какая была? Ничего подобного! Классика советской техноцентричной утопии.
"Магелланово облако" Лема написано в 1955-м, "Туманность Андромеды" Ефремова в 1956-м, первый вариант "Полдня. XXII век" Стругацких издан в 1960-м. После были и "Мы из Солнечной системы" Гуревича, и "Люди как боги" Снегова, но ни одна из поздних утопий до ранних образцов не дотягивала. 1983-й - год создания последней вещи Стругацких, замыкающей "полуденный" цикл - "Волны гасят ветер". Выходит, Бушков писал одновременно с ними, причем явно ориентировался именно на Стругацких, и самое удивительное - повторил в своем романе многие ходы из тех же "Волн", а ведь они еще не были изданы!
Начало романа несколько затянуто, но где-то на 120-й странице начинается такой драйв! А после следует полный набор фишек, известных из Стругацких и Сергея Павлова (его "Лунная радуга" появилась в то же время). Впечатляющие тайны дальнего Внеземелья громоздятся одна на другую и как-то разбираются только на последних страницах. Что не совсем характерно для советской утопии, активно действуют дожившие до XXII века церковники. Правда, автор слабо разбирается в различиях христианских конфессий и не отличает физику от метафизики. Поэтому, разумеется, главная цель клерикалов у Бушкова состоит в научном доказательстве существования бога. Когда они объявляют, что цель достигнута, главный герой видит в том мировую трагедию. Грядет крушение рационализма и возвращение инквизиции. Но, в конце концов, его недюжинный ум находит разрешение проблемы. "Нам следует внести одно единственное изменение - подставить на место бога некую сверхцивилизацию. И все встанет на свои места, освободившись от налета мистики". Вот как! Сейчас многие умники поступают в точности наоборот, что снова позволяет заподозрить пародию.
Эта замечательная книга, совершенно лишенная осточертевшего иронизма, а также секса и насилия, несущая позабытый исторический оптимизм, может понравиться школьнику, может вполне устроить поклонников Гуляковского, Михайлова, Головачева, но истинный кайф принесет тем, кто понимает прелесть литературного примитивизма.


Иванченко Валерий

Как молоды мы были

Читать этот сборник Александра Бушкова крайне неудобно. Вещи, опубликованные в нем, замечательны. Почти все они, во всяком случае заглавный роман, издаются впервые. Но... Представьте себе чувство неловкого умиления, охватывающее вас, когда вы находите в альбоме фотографию нежной девочки с распахнутыми глазами – и это та же распухшая алкоголичка, что живет в соседнем подъезде. Остается тоже выпить водки и всхлипнуть: «Какое время было, блин!»
Роман «Нелетная погода» написан в 1983 году. Не было еще никакой перестройки, никаких по-бразильски сериальных «Сварогов» и примкнувших к ним «Пираний», было только желание писать фантастику. И ведь получалось же, массаракш, получалось! Автор совершенно прав, когда в послесловии говорит: «Мне за этот роман совершенно не стыдно. Он нисколечко не наивный и не устаревший. Он просто-напросто пронизан солнечным оптимизмом Полдня XXII века». Прав Бушков, прав – нечего стыдиться ясных сияющих глаз, стыдиться надо заплывших салом зенок.
Книгу «о людях, которые не опускают рук, когда им нелегко», можно написать только в молодости. Потом начинаются поиски пятен на Солнце и дегтя в меде. Обычно это называется «взрослением». Однако не всегда календарный возраст соответствует уровню таланта.
Персонажи, действующие в «Нелетной погоде», очень и очень знакомы читателям Бушкова. Тим Панарин – собственно, главный герой книги – плавно перекочевал в главные герои повести «Господа Альбатросы». Другой персонаж по прозвищу Божий любимчик, стал в сериале о Свароге названием корабля. А сам Сварог – наоборот, будучи в «Погоде» космическим кораблем, стал впоследствии крутым и принципиально неубиваемым персонажем. Служба «Динго», занимающаяся в «Погоде» научными разработками, в одной из более поздних повестей представляет собой что-то вроде межпланетного спецназа. Таких «совпадений» в романе много, и это лишний раз подтверждает неслучайность книги в творчестве автора. В самом деле, почему не использовать удачные стилистические и фразеологические находки в дальнейшем? А читатель теперь может воочию увидеть, откуда «растут ноги» множества идей Александра Бушкова.
А сюжет «Нелетной погоды» прост и серьезен. Человечество так и не вышло к звездам. То есть, достигнув определенной границы освоения ближайшего района Вселенной – Ойкумены, – застопорило свое развитие. Причем создается впечатление, что Что-то или Кто-то намеренно тормозит землян, не давая им продвинуться дальше. Ученые предполагают в этом происки некой сверхцивилизации, не желающей, чтобы люди вваливались в оживленное пространство космоса на «паровых дилижансах». Священники видят в этом Божий промысел: «Есть только одна “сверхцивилизация” – Господь», – утверждают они. Но, каким бы ни было объяснение, кажется, людям придется смириться с тем, что им не стать первопроходцами. А ведь именно это питало человеческий прогресс, заставляло двигать вперед науку, совершать чудеса героизма. «Бремя белого человека» оказалось пустышкой, истаяло как лед в пустыне. И более всего это ударило по тем, кто считал себя лучшими из лучших, – по звездолетчикам. Капитаны фрегатов оказались невостребованными в сложившейся ситуации. «Цель человечества остается прежней, а средства оказались неудачными. Нам еще долго мучиться шоком, стрессом, пока не найдем свое место в новой жизни».
Несомненно, такой роман не мог возникнуть сейчас. Осознать, что «для того, чтобы понять, нужно слезть с пьедестала, который сами для себя воздвигли», способен лишь голодный и бескомпромиссный писатель, не признающий никаких авторитетов, в том числе, своего собственного.


Даниил Мартин